Географ глобус пропил

Издательство «Азбука» взялось за Алексея Иванова всерьез. Выпустив свежий исторический боевик «Золото бунта», оно переиздало — в изумительном многокрасочном оформлении и, главное, в первоначальной авторской редакции — вышедший всего два года назад роман «Географ глобус пропил„.

Трагикомическую историю нескольких месяцев из не очень складной жизни молодого биолога Вити Служкина, пошедшего в школу работать учителем географии Виктором Сергеевичем. Именно так: Витя работает Виктором Сергеевичем, как крокодил Гена работал в зоопарке крокодилом. Потому что он, даром что женат и водит дочку в детский сад, отнюдь не стал взрослым. Ему ничего не стоит сплести фантастическую историю про свою школьную любовь или прямо на уроке сыграть в карты „на интерес“ с доставшими его двоечниками-девятиклассниками. И при этом сводить „отцов“ (так он называет 15-летних мальчишек) в серьезный поход по Каме.

Служкин меньше всего похож на героя „Педагогической поэмы“, применяющего нетрадиционные методы перевоспитания. Он постоянно напивается, не ладит с женой, заглядывается на всех женщин вокруг и даже имеет серьезные виды на собственную 14-летнюю ученицу. Но грязь как-то не липнет к Служкину: загулы его сродни „ангелическому пьянству“ незабвенного Венички, а крайне сомнительные, что ни говори, отношения с девочкой Машей разрешаются в самой верхней своей точке настоящим коаном, подтверждая давнее наблюдение, что русский человек — стихийный буддист.

Что же касается примечания “текст впервые публикуется в авторской редакции„, то сам Иванов объясняет это так: „“Азбука“ восстановила изначальный текст (зачастую со скабрезными шуточками и поговорками моего героя, которые подчистил стеснительный Вагриус»). Но самое главное — она восстановила прежнюю структуру, „три круга“ в судьбе героя — его жизнь школьника, его жизнь учителя и его жизнь в походе. В варианте „Вагриуса“ „круг школьника“ был наколот на кусочки и рассыпан по тексту (а половина вообще просыпалась мимо книги). Теперь я доволен и могу получать по мозгам с полным чувством заслуженности этого акта».