Фестиваль «Антиквариум» представляет: Клавирный бенефис господина Гайдна. Кристина Шорнсхайм (Германия)

Еще не так давно учителя по музлитературе в школах, а также их более серьезные коллеги, преподающие историю музыки в вузах, учили своих воспитанников уважать клавесин исключительно как предшественника современного рояля. Инструмент, мол, изящный, но тщедушный, достаточной силой звука не обладает и потому количеством и качеством звуковых эффектов сильно проигрывает инструментам-потомкам. В реальности слогану «клавесин — несовершенный предок фортепиано» вы сможете доверять ровно до того момента, пока не услышите его подлинное звучание. Обширная палитра серебристого звука — от легчайшего укола до грузной аккордовой оплеухи — способна произвести впечатление на любого обладателя музыкального слуха. Настоящих умельцев-клавесинистов не так много, и нынешний московский гастролер Кристина Шорнсхайм, судя по количеству ее регалий, — явно из их числа. Живой женский интерес к этому инструменту, любимцу Баха и Куперена, у нее сочетается с хваткой ученых мужей — она по одному аккорду может определить разновидность инструмента, на котором этот аккорд был взят, страну, в котором он был произведен, мастера, фабрику и даже время создания. Такие знания могут кому-то показаться фантастическими, но ведь по схожему методу специалисты разбираются в вине, по одному глотку определяя страну, год урожая и сорт винограда. А клавесин, как уже было сказано, вещь не менее изысканная — разве что похмелья не вызывает, да и послевкусие более продолжительное.

Для своего второго приезда в Москву (первый случился два года назад) госпожа Шорнсхайм готовит весьма незаурядную программу — сонаты Йозефа Гайдна, в исполнении которых ей просто нет равных в Европе. Клавесинистка провела несколько лет в студии, взвалив на себя непосильную даже для многих мужчин ношу — записать все пятьдесят две сонаты первого венского классика. Задача усложнялась еще и тем, что Гайдн писал первые свои сонаты для клавесина, а последние создал уже для сменившего клавесин молоточкового фортепиано (которое, если быть исторически точным, и было непосредственным предшественником современного рояля). Впрочем, даже если бы композитор усложнил условия, присочинив еще пару опусов для органа или клавикорда, то для Шорнсхайм это не составило бы проблемы. Кажется, единственный клавишный инструмент, которому она доверяет, — это тот самый черный Steinway, который мы можем увидеть в любом концертном зале. Но, при нашем-то количестве прекрасных пианистов на душу населения, услышать одну превосходную клавесинистку — подлинное счастье.