Леонид Федоров, Татьяна Гринденко и Владимир Мартынов

Раз в год по осени «Дом» распускает по всему свету свои «Длинные руки» и вытаскивает из самых неожиданных мест самых неожиданных исполнителей. В прошлом году среди участников фестиваля со смешным названием был человек попросту великий — патриарх минимализма американец Терри Райли. Звучали голландский фри-джаз, японский нойз, «умная» электроника и современная академическая музыка.

В этом году в программе фестиваля для каждого исполнителя в квадратных скобках дается лаконичное определение: драм-н-нойз, этно-джем, камерный арт-фолк. Все эти короткие словосочетания помогают хоть немного сориентироваться и получить смутное представление о музыке. Между ними в программе скромно стоит концерт, который является событием даже для такого насыщенного фестиваля, — выступление трио Федоров — Мартынов — Гринденко в «Доме». Информация в квадратных скобках здесь выглядит просто — «новая музыка», и уже одна эта недосказанность интригует.

Когда человек в камзоле и завитом парике поет со сцены Концертного зала имени Чайковского средневековый хорал, в этом нет ничего необычного. Но когда человек этот — лидер «АукцЫона» Леонид Федоров, начинается настоящее «потрясение устоев». Участие в этом трио для Федорова стало закономерным итогом вытаскивания себя и своих музыкантов за волосы из вонючего болота под названием «русский рок», в котором он невольно очутился вместе со своей группой. Еще в 90-х Федоров начал работать в формате вольной коллаборации — сначала с авант-джазовым «ВолковТрио», затем прибавил к ним еще и Андрея Котова с его ансамблем духовной музыки «Сирин» и, наконец, минималиста-мистика и его соратницу-аутентистку.

В пересказе Федорова главная идея Мартынова звучит так: в Средние века тщеславные композиторы задвинули на обочину маргинальных менестрелей, а теперь происходит обратный процесс — место композиторов в сознании людей заняли артисты. В отношении лидера «АукцЫона» ту же самую максиму можно переформулировать примерно так: перестав мыкаться в загоне для «бывших депутатов Ленинградского рок-клуба», он избавился от ограничивающей его приставки «рок» и сознательно выскочил на простор «музыки вообще». Музыки того самого времени, о котором говорит Мартынов.

Два с половиной года назад Федоров — Мартынов — Гринденко вместе с ансамблем Opus Posth, и с «АукцЫоном», и с контрабасистом Волковым, и со всей посткомпозиторской идеологией оказались в Концертном зале Чайковского — именно там, на мероприятии под названием «Рождественский концерт», можно было увидеть бывшего рокера, поющего латинские стихи во славу родившегося Христа. Во второй части концерта звучали сочинения Мартынова. В конце выступления, когда все участники разошлись не на шутку и музыка едва ли не заходила за границу какофонии, композитор вышел на сцену с листом партитуры, поднял его над головой и разорвал на две части — как разрывают ленточку, открывая что-то новое. Смерть листка можно было трактовать и так: нет больше Гринденко в консерватории и Федорова с «АукцЫоном» в «Горбушке». Теперь они вместе, в «Доме» и без партитуры.