Июль

«Июль» действительно ждали; отложенный с прошлого сезона спектакль репетировали несколько режиссеров, пока им не стал Виктор Рыжаков — педагог Школы-студии МХТ и давний соратник Вырыпаева. За это время изменился и текст — во всяком случае, к тем немногим кровоточащим страничкам, которые ходили по рукам еще весной, прибавился как минимум один «акт» с поеданием медсестры Нелли. Правда, понятие «акт» (как и другие классические признаки драмы) плохо применимо к «Июлю». Правильнее было бы сказать, что Вырыпаев в своей пьесе их отменяет — лихо и с гениальностью неофита.

Вообще, единственное понятие, которое можно применить к этому тексту — «монодрама», придуманная в начале XX века Николаем Евреиновым. То есть монопьеса, которая является не исповедью от первого лица, а проекцией сознания одного человека. К чему такие сложные объяснения? Просто в «Июле» столько воинствующей жестокости, что если воспринимать его буквально — как матерщинный рассказ 63-летнего российского каннибала о своей жизни — то недолго и самому расстроиться умом. А вот если помнить, что перед нами не жесткач из жизни пациента смоленской «дурки» Петра, а поэма о невозможности современного человека прорваться к смыслу жизни, то на этом «Июле» можно круто взлететь.

Исполнительницу Полину Агурееву объявляют через динамики как «лауреатку Госпремии России» и выпускают из-за черного бархатного задника, как какую-нибудь оперную певицу. У фоменковской артистки низкий грудной голос, и когда она, вплотную подойдя к микрофону, берет первую ноту, зрителя просто бросает в жар. Хотя красавица Агуреева в черной блузе с длиннющими рукавами и юбке с присборенным подолом вполне сдержанна и даже иронична, — только иногда взмахнет левой рукой или, кончив очередной «куплет», насухо вытрет губы пальцем.

А куплеты в «Июле» такие, какие и в страшном сне не приснятся. Его герой — пенсионер со зверскими наклонностями, который по дороге в психушку сначала замочил соседа, потом распотрошил и съел живую собаку, а затем добрался и до спасшего его священника, отправив его прямиком в рай. И все — из добрых побуждений, из любви к человечеству. Напоследок этот самый Петр, шесть лет лежавший в палате и заросший дерьмом по самые уши, воплотит идеальную модель обладания женщиной, убив медсестру Нелли и самым непосредственным образом взяв ее руку и сердце. Стоит напомнить, что и это тоже в некотором смысле дело рук Полины Агуреевой.