Марина Мнишек

Основная часть уместившейся в четверть века жизни Марины Мнишек была полностью поглощена гражданской войной 1604-1616 годов, известной как Смутное время. Благодаря пушкинскому «Борису Годунову» за Мариной закрепилась слава «полячки-гордячки», холодной авантюристки, расчетливо использующей женское обаяние для удовлетворения своего непомерного честолюбия. При этом в вину ей ставят не только блестяще описанное Пушкиным «обольщение» Лжедмитрия I, но и ту легкость, с которой она признала своего «чудом спасшегося» супруга в Тушинском воре — Лжедмитрии II, начисто (в отличие от Лжедмитрия I) лишенном царских задатков. И не просто формально признала, но и родила от него ребенка, несчастного Ивана «Дмитриевича», повешенного (!) четырех лет от роду.

Автор Вячеслав Козляков призывает взглянуть на судьбу польской шляхтянки иначе — ведь в то время, когда сандомирский воевода Юрий Мнишек просватал свою дочь за претендента на московский престол, ей было 14-15 лет. Какая уж тут «сцена у фонтана»! Привыкшая подчиняться отцу барышня оказалась не более чем приложением к секретному договору, заключенному Мнишеком и Димитрием.

Столь же разительно отличается и интерпретация автором тушинского периода жизни его героини. Автор приводит свидетельства современников, из которых следует, что Марина не смогла скрыть своего разочарования и даже отвращения при знакомстве с Лжедмитрием II, и только окружающие (в первую очередь все тот же Юрий Мнишек) уговорили ее притвориться, что она узнает его. Лишь год спустя, по-настоящему познакомившись с самозванцем (оказавшимся, как и она сама, заложником чужих амбиций), Марина обвенчалась с ним.

Автор как будто стремится доказать: заложница истории, Марина не была ни какой-то особенной гордячкой, ни уж тем более авантюристкой. Но при этом была сильной, по-европейски образованной женщиной и вполне могла бы оказаться первой русской императрицей и править не хуже Екатерины II. Но история, как мы знаем, распорядилась иначе.