Железный человек

Современная немецкая литература не в моде. Наследников Манна и Гессе по сравнению с американскими, французскими или английскими коллегами не знают и не читают — за одним-единственным исключением: Андреас Эшбах. Во всяком случае, в России всего за несколько лет вышли пять его книг и сейчас выходит шестая. Удивляться не приходится: выпускник Штутгартского университета, программист и глава IT-консалтинговой компании в своих романах демонстрирует незаурядную изобретательность.

"Железный человек" — еще одно подтверждение того, что Эшбах всякий раз пытается "общие места" и устоявшиеся приемы палп-фикшн преподнести в неожиданном ракурсе. Вроде бы роман написан на избитую тему. Эшбах сам указывает на возможные ассоциации со своим супергероем, в первую очередь — это "Терминатор" и "Универсальный солдат" в кино. Но герой, может быть, и тот же, да ситуация другая. И это в корне меняет дело.

Итак, готовясь к войне в Персидском заливе, американцы разрабатывают проект "Железный человек". Это программа по созданию киборга, то есть солдата, напичканного разного рода техническими усовершенствованиями. Тут тебе и титановая рука, и искусственный глаз (он же бинокль и прибор ночного видения), и даже миниатюрная атомная электростанция. Но от проекта пришлось отказаться — киборг не оправдал надежд. Он нестабилен, непредсказуем, а главное — стареет, как и всякий человек, и перестает справляться с вживленной в него техникой. Несостоявшихся терминаторов отправили на пенсию.

Один такой пенсионер — Дуэйн Фицджеральд — главный герой романа. Супергерой в отставке, стареющий терминатор, с каждым днем все сильнее чувствующий, как его высокотехнологичный организм постепенно приходит в негодность. Уже свежо, но этим дело не ограничивается. Фицджеральд робок и застенчив. Наделенный благодаря одному из имплантантов замечательной способностью по своему желанию в любой момент вызывать у себя эрекцию какой угодно продолжительности, он так и не может воспользоваться этим радующим даром. Впрочем, не только им. Он вообще должен скрывать богатство своих возможностей. И потому приговорен к бездействию — что может быть хуже для существа, созданного сражаться и побеждать?

Это бездействие подчеркивается всем построением романа. Эшбах намеренно нарушает все законы остросюжетности. Герой идет не от победы к победе, а от поражения к поражению. Собственно, в этом и смысл книги. Фицджеральд, коротая время за чтением философов, находит утешение в трудах Сенеки. Римский стоик становится его кумиром — ведь он учит науке умирать, осмысленно принимать смерть, поскольку она остается единственным способом самоутверждения. И — удивительное дело (!) — книга, начинающаяся как комедия о сверхчеловеке и гимном высоким технологиям, оборачивается недвусмысленным прославлением ценностей старомодной морали и культуры.