Мера за меру
О спектакле
Доннеллан, не осовременивая Шекспира, поставил спектакль о природе власти. Получилась до боли узнаваемая картина.
Доннеллан когда-то покорил Москву постановками шекспировских комедий в собственном театре Cheek by Jowl, графичными, легкими, остроумными, пропитанными влюбленностью как неподвластной, непредсказуемой стихией, захватывающей всех и каждого кстати и некстати. Но как бы отношения героев ни запутывались, сама влюбленность уже была благом.
В последних его спектаклях влюбленность уступает место страсти, испытания которой не выдерживает никто. Да и смешного ни в показанной на Чеховском фестивале «Буре», ни в нынешней премьере Театра им. А. С. Пушкина «Мера за меру» почти не осталось. Герой, возомнивший себя способным управлять миром или хотя бы государством, но не справившийся даже с самим собой, перестал казаться режиссеру смешным. Слишком много невеселого творят сегодня вокруг подобные самоуверенные правители. Не осовременивая шекспировский текст, не дразня злободневными намеками, Доннеллан ставил спектакль о природе власти вообще. А получилась до боли узнаваемая картина.
По сцене кружит современно одетая толпа. Из ее массы на время выпадает персонаж, которого скоро вновь поглощает толпа, оставляя на первом плане следующего. Вот Герцог (Валерий Панков) решается на реформы: допускает к власти временщика — щуплого очкарика Анджело, чтобы со стороны понаблюдать, как тот будет наводить порядок в разгулявшейся Вене. Вот Анджело — Андрей Кузичев играет его человеком искренне уверенным, что знает, как этого добиться. Чего проще? Надо только следовать букве закона. Например, приговорить к смерти одного блудодея — и нравственность восторжествует. Но о милости к осужденному приходит просить его красавица сестра, готовящаяся стать монахиней. И с торжеством нравственности Анджело решает повременить: казнь брата можно отменить ценой невинности сестры. Вот Изабелла — Анна Халилулина, — которая уверена: брат утешится мыслью, что своей смертью спасет ее честь. А его почему-то эта новость не утешает.
У Шекспира Герцог, следя за всеми перипетиями, извлекая из них уроки, в последний момент возвращает себе власть и разрешает все конфликты свадьбами. У Доннеллана никакие свадьбы не искупят пережитых героями унижений. Возможно, они будут жить долго, но вряд ли счастливо.