Одни в океане

Вторая мировая война. На надувной лодке посреди Атлантического океана дрейфуют двое мужчин. Один из них — офицер с немецкой подводной лодки, потопленной американским истребителем. Другой — летчик с подбитого немецкой субмариной американского истребителя. Одному из них не повезло — при взрыве ему оторвало правую руку по локоть, и оставшийся обрубок начал гнить, поэтому автор называет его Однорукий. Второй — целехонек, и его зовут просто Другой. Кто из них летчик, а кто моряк, не так уж важно, как не важны и другие "протокольные" детали — как звали их раньше, на каком языке они друг с другом разговаривают и как они вообще здесь оказались. Подробности свирепого и скоротечного морского боя тоже вынесены за рамки повествования. Перед нами только двое молодых мужчин, один из которых обречен на гибель от заражения крови в течение двух-трех дней, а другой — на еще более мучительную смерть от жажды. Единственная надежда — на то, что их обнаружат спасатели, посланные за одним из них.

Эта лаконичная, скупая на внешние эффекты, но глубоко драматичная повесть напоминает лучшие вещи Хемингуэя. У него же, видимо, автор позаимствовал явную нелюбовь к хеппи-эндам. Мы знаем, что сам Йенс Рен в годы войны был немецким офицером-подводником, его подлодка была потоплена в Атлантике, а сам он чудом спасся и провел несколько лет в плену. Следовательно, в финале его явно автобиографичного сочинения можно было ожидать появления американского корабля. Но ничего подобного: последняя страница повести заливается светом безжалостного тропического Солнца (третьего полноправного участника скупых внешних и напряженных внутренних диалогов героев), и опыт пограничного состояния остается неразбавленным, как виски из НЗ.