Я пасу облака

Те, кому дорога «крестная мать панк-рока», кто следит за творчеством американской певицы, художницы, поэтессы и активной участницы партии зеленых США, наверное, читали ее книгу «Просто дети», вышедшую год назад. Та книжка мемуарная. Впрочем, и «Я пасу облака» — в основе своей воспоминания о детстве. Свободные, лирические, психоделические отчасти, но воспоминания. «Все, что содержится в моей тоненькой книжке, — чистая правда, все описано так, как случилось на самом деле». Что же случилось на самом деле? Прежде всего случились детство и способность видеть мир волшебным: «Волшебство я обнаруживала повсюду — словно джинны оставили свои отпечатки на каждой вещи, на всем в природе». Благодаря этому состоялась встреча Патти Смит с загадочными существами, духами полей «в странных старинных одеждах и колпаках». За ними из окна она наблюдала ночами, когда отправлялась спать. Гарри Рейл, продавец мотыля и опарыша, похоронивший жену во дворе собственного дома, сказал Патти, что духи полей — это пастухи небес. Они пасут облака. И это стало важным открытием для нее. Она тоже захотела пасти облака и задумалась над тем, что же, собственно, облака такое.

К детским воспоминаниям Смит вернется и в конце книги. И читатель узнает историю ее собаки Бэмби, вновь повстречает Гарри Рейла (который именно здесь, в конце этой маленькой поэтической повести будет назван по имени и избавится от безликого обозначения «продавец наживки») и узнает, что в детстве Патти Смит умела летать. Что вполне естественно для человека, который мечтает пасти облака. А вот посередине между этими двумя лирическими картинами детства помещен фрагмент совершенно иной по своему характеру. Уже не мечтательный, а сновидческий, то есть как будто продолжающий детские мечты, но уже в ином возрасте и в ином ключе. И здесь стоит помнить, что Патти Смит — богемное дитя интеллектуального Нью-Йорка, Парижа конца 60-х, странствующий поэт и артист, поклонник Уильяма Берроуза и Аллена Гинзберга, литературы представителей бит-дженерэйшн и поэзии Артюра Рембо.

Кажется, что «литературные и нравственные скитальчества» Смит, ее увлечения и фантазии, видения и увиденное ею в путешествиях, ее поэтические, музы- кальные, живописные порывы даны в концентрированном виде. Это другое письмо, хаотичное, экспрессивное, несущее явные следы влияния творчества ее литературных наставников. И все это тоже, видимо, случилось на самом деле. И тоже имеет отношение к детству и «просто детям». И, может быть, было заменой способности летать, парить над землей (о чем не случайно и рассказывает Патти Смит именно в финале повести). Но, как бы то ни было, по мнению самой Смит, детство оказалось не просто хронологическим, но сущностным прологом ко всему остальному. То есть в каком-то смысле она только тем и занималась, что пасла облака. Так что все сбылось.