Черный город

Пока Россия в лице некоторых своих представителей убеждена, что «совок» при правильной дегустации дает неплохой вкусовой букет, что неслучайно мы первыми улетели в космос, лидировали в области балета, строили ГЭС, ТЭЦ и АЭС, играли в хоккей, гордились центнерами с гектарами, больничными листами, бесплатными образованием и медицинским обслуживанием, были уверены в завтрашнем дне и проч., на наших глазах Борис Акунин ставит удивительный эксперимент. Он обращается к ценностям безусловным: к великой русской литературе. Русскую литературу он накладывает на русскую историю. Прибавляет немного восточного и западного культурного опыта. В результате рождается образ Эраста Петровича Фандорина, едва ли не первого русского великого сыщика, российского Джеймса Бонда, который соединяет в одном лице самурая, джентльмена и интеллигента. По сути, Фандорин должен научить Акунина, как жить и стареть (со смертью проблем нет: по Акунину-Чхартишвили, выход — самоубийство), как оставаться благородным мужем в щекотливых ситуациях.

Учитывая актуальную остроту политического момента, не удовлетворившись собственно Фандориным, Борис Акунин, призвав на помощь Григория Чхартишвили, написал роман «Аристономия», где забытые категории и качества — долг, достоинство, честь, ответственность, верность — исследуются в обстоятельствах революции и гражданской войны. В новых терминах решается все тот же вопрос: что значит быть аристономом, то есть человеком внутреннего благородства, а не благородного происхождения? Решается на примере главного героя, погруженного в условия революции и гражданской войны. После «Аристономии» вышел «Черный город», роман фандоринского цикла. В нем Эраст Петрович, женатый на манерной актрисе Кларе Лунной, приезжает в Баку в канун Первой мировой войны в погоне за террористом Одиссеем. Фандорин, как и прежде, по-японски самосовершенствуется, дерется, стреляет, обманывается, лишается своего преданного слуги-японца Масы (тот лежит в больнице в момент наиболее напряженных сцен романа) и в финале мало того что проигрывает Одиссею, но и вовсе погибает. То есть получается дальше — неубедительная «Аристономия» с инфантильным и колеблющимся героем в центре сюжета. Вот здесь и хочется задать вопрос: как это так? Позвольте, господа Акунин и Чхартишвили, война еще не началась, до революции три года, русская смута лишь заявляет о себе, а Фандорина убили? А кто же будет нас вести сквозь окаянные дни, кто будет героем, светочем и гением, кто научит, как оставаться благородным мужем, истинным аристономом в момент свершающегося апокалипсиса? Нет, гибель Фандорина в «Черном городе» — или оскорбление, или фикция. А как уж Борис Акунин (Чхартишвили) будет воскрешать Фандорина — это его дело.