Чечня. Год третий

Потомок евреев, бежавших из России, сын журналиста и писателя Роберта Литтелла, выпускник Йельского университета, Джонатан Литтелл с трех лет жил то во Франции, то в США, и эта французско-американская прививка в нем ощутима. Его журналистский темперамент не уступает писательскому. После 2009 года (после поездки в Чечню) он успел написать обширные репортажи о Мексике, Южной Африке и Сирии (последний опубликован в этом году). К слову сказать, и в Чечне Литтелл не впервые, он подолгу бывал здесь во время первой и второй чеченских войн. Этот опыт и служит отправной точкой, платформой описания современной Чечни. Но вот что любопытно. Литтелл как будто намеренно не историчен. Он отталкивается от постсоветского прошлого, не слишком в него вдаваясь. Он не ставит перед собой задачи анализа. Это синхронный срез. Разнородные факты: людей похищают, пытают, убивают, Грозный восстанавливают, а Кадырова называют великим строителем, процветает коррупция, правозащитники не могут быть спокойны за свою жизнь, их могут схватить среди бела дня, всем управляет клан Кадырова, Кадыров опирается на поддержку Путина, боевики выходят из леса, бизнес Кадырова выходит за пределы Чечни, у чеченских миссий Кадырова серьезные конфликты с ростовской мафией и казаками, хирург, оперировавший боевиков (и Басаева в частности), вернулся в Чечню, его встречал лично Кадыров. Довольно пестрая картина, которая, впрочем, становится несколько более понятной после описания встречи Литтелла в Лондоне с Ахмедом Закаевым. «Он повел меня в клуб «Амбассадор’с», весьма элитарный клуб, расположенный рядом с Гайд-парком… «Произошло разделение труда, — заявил мне Закаев с апломбом, восседая в своем кресле в клубе «Амбассадор’с». — Сегодня Рамзан Кадыров и другие бывшие ичкерийцы очень интенсивно восстанавливают республику, а мы, со своей стороны, навязываем себя миру как реально состоявшуюся силу”». Выходит, что у чеченской эмиграции вроде бы даже нет особых разногласий с Кадыровым. И каким бы странным и страшным на западный взгляд ни казалось происходящее в Чечне, какими бы кричащими ни были противоречия — все это часть единого процесса. Истории Литтелл не касается не потому, что он от истории далек. «Благоволительницы» в целом и отдельные главы — в частности посвященные и Кавказу (горским евреям) — доказывают, что это не так. Нет, просто рефлексия, и публицистическая, и художественная, представлена здесь без жестких выводов. И, пожалуй, единственный раз писательский дар Литтелла проявляет себя в полной мере. В самом начале, в описании празднования годовщины создания министерства строительства: «Стоя в главном театральном холле, перед огромным сияющим роялем в обрамлении портретов отца и сына Кадыровых, я смотрел, как входит в театр чеченская номенклатура, проходя по одному мимо металлоискателей. Главы районных администраций поблескивали массивными золотыми часами «Ролекс» и кольцами с бриллиантами (…). Многие выставляли напоказ значки с лицом Рамзана или орден Кадырова, золотые медали с вычеканенным на них бюстом Ахмад-Хаджи, покойного отца Рамзана; эти медали были прикреплены к российскому знамени, которое, при пристальном рассмотрении, оказалось сделанным из разноцветных алмазов, выложенных в ряды…» и т. д. Это уже литература, то есть слово, гораздо более веское, нежели публицистическая риторика.