Портрет семьи
О выставке
Произведения великих авангардистов, большей частью сделанные для внутреннего пользования, – взаимные портреты, изображения друзей и близких.
Твердые левые убеждения и искусство авангарда связали сына латышского рабочего и дочь расстрелянного уже к тому времени жандармского генерала. Они вместе работали в Наркомпросе, участвовали в выставках и бурных дискуссиях, растили сына, строили новую жизнь, в которой место себе находили все с большим трудом. Идеологический пресс накатывался на них вдвое сильнее: на семью приходилось два клейма формалистов и минимум заказов. Искусство было основой и смыслом существования семьи и всех ее членов, вне зависимости от того, что происходило вокруг, в доме писали и рисовали, в том числе многочисленные портреты и автопортреты, в которых отражались и художественная эволюция, и личные отношения, и меняющиеся настроения.
«Лед и пламень — так можно было бы определить эту семейную пару — Надежду Андреевну и Александра Давыдовича. Всегда сдержанная, спокойная, с твердой, непоколебимой и ясной позицией, без какой бы то ни было экзальтации — такова Удальцова. Бешеный взрывной темперамент, «поиск в никуда» (только он неизменен) и открытое, обращенное ко всем доброе сердце — таков Древин. Тем не менее, творческая позиция их была едина», — так описал пару своих профессоров во Вхутемасе их ученик Сергей Лучишкин. Едины в новаторстве, беспредметных экспериментах, «ненависти к угнетателям и презрении к обывательщине», были они едины и в попытках понять язык нового времени, принять будущее, о котором мечтали и в котором с каждым днем становилось все тяжелее дышать и работать.
Судя по рисункам, многочисленным портретам, особенно — последнему в жизни Древина «Парадному портрету» 1937-1938 года, жили они с Удальцовой в полном согласии и непрерывном творческом диалоге. Ровно до тех пор, пока Александра Древина не арестовали в ночь с 16 на 17 января. Расстрелянного еще через месяц с небольшим, 26 февраля, мужа Удальцова ждала до конца своей жизни. Писала письма о пересмотре дела и уже в 1956-м, когда все было ясно, продолжала надеяться: «Почти все коммунисты, правда, реабилитированы, а может, он жив и ждет… » Вновь показывать на выставках работы Древина начали уже после смерти его вдовы, постепенно и работы начали покидать дом, расходясь по коллекционерам. Семью продолжали преследовать несчастья, болезни, странные смерти. Дом разрушался, и теперь реконструировать его можно только так, на выставке.