Hipo: Baltimore Club — Aaron La Crate & Amanda Blank (США, DJ/MC)

Полумрак. Сквозь облицовку стен проглядывают потрескавшиеся кирпичи. Людей — не протолкнуться. На импровизированных подмостках пульт. Диджей в заломленной назад бейсболке выделывает па. Рядом совсем юная девушка-MC вращает тазом со скоростью волчка.

Очевидцы рассказывают, что балтиморские дискотеки напоминают времена британского Summer Of Love конца 80-х, когда всем было плевать на удобства, лишь бы таблеток подвезли, и музыка долбила. Один из главных клубных героев города, Аарон Ла Крат так и говорит: "Мы стали популярны, потому что людям нравится наша дикость. Только она гарантирует нашу подлинность". Патриарх местной сцены, 38-летний диджей Скотти Би рассказывает, что подобное творится уже лет 15. Однако сам Скотти — черный — впервые выступил перед белыми в Нью-Йорке лишь в конце 90-х.

Теперь Baltimore club не связывается с каким-то определенным цветом кожи, но "белее" он не стал. Нецензурщина, жесткая музыка и армия гопников — все это естественно для одного из самых криминогенных районов США. Попав в столицу Мэриленда, можно принять Baltimore club за местную попсу. Она доносится отовсюду, упрямо лезет в голову и, попав туда, уже не отстает, — ни дать ни взять наш шансон. Но сейчас, усилиями популяризаторов — диджей-дуэта Hollertronix (Diplo и Low Budget) — Балтимор вошел в моду. Так мартовский журнал I-D с Жизель Бундхен на обложке посвятил новому явлению два разворота — столько же, сколько модельеру Аззедин Алайе и героине последней Венецианской биеннале, художнице Пипилотти Рист. А еще каких-нибудь два года назад вряд ли кто-то мог подумать, что в занюханном Балтиморе есть уникальная музкультура.

Строго говоря, это очередной извод рэпа, да не простой. Он не так зациклен на политике, этнических делах и глобализации, как грайм. Он более прямолинеен, нежели канабиольный британский хип-хоп. Балтимор — их политический попутчик, которого постоянно заносит в сопредельные территории — то в бастард-поп, то в диско-панк, то в майами-бас, то в video game music, а то и в хардкор. Музыка сделана как продолжение тупиковой линии брейк-данса. Будто не было ни ганста-рэпа, ни медоносного rnb, а сплошной "олд скул" 20 лет правил планетой. Ретроградная тема продолжена в антураже вечеринок: никакой роскоши, присущей "телевизионному" хип-хопу, все бухают "из горла".

Балтиморская читка отличается ярко выраженным ритмом, и речь рэпперов легко разобрать, несмотря на то, что, например, Spank Rock читает совсем без придыхания, вызывая ассоциации с Марли Марлом или Q-TIP из A Tribe Called Quest. Местами кажется, это не человек говорит, а Гуфи или Дональд Дак дорвались до микрофона и гонят что-то несуразное. Сам Спанк утверждает, что балтиморская музыка "выросла из хауса". Мол, никто из нас не умел толком пользоваться драм-машиной, но пытались — и вот результат.

Содержание текстов — отдельная, напрочь лишенная иронии, история, способная мертвого вогнать в краску. Взять хотя бы названия треков — "Потряси п..дой" или "Еб..рь — террорист". В Москве все это прозвучит в исполнении 22-летней девушки Аманды Бланк, которая, ничуть не смущаясь, потрясет своими частями тела в клубе "Ikra".

Вряд ли Балтимор повторит судьбу Детройта, который тоже знаменит одними бандитами да электронщиками. Возможно, вскоре активность музыкальных антропологов поутихнет, и мэрилендские "неандерталы" останутся яркой вспышкой. А может, они засветят как стоваттная лампочка (Spank Rock — первый претендент на мировую славу). Одно можно сказать с уверенностью: балтиморская школа вместе с минималистскими вывертами Фаррела Уильямса и этно-r&b — самая любопытная сейчас вещь в хип-хопе. Приятно, что в Москве ее представят в момент подъема. Приобщаемся, так сказать, в порядке общей европейской очереди.