Персона. Мэрилин
- Режиссер/Постановщик
- Кристиан Люпа
О спектакле
Одну из частей трилогии о культовых личностях польского режиссера Кристиана Люпа покажут в рамках фестиваля «Золотая маска».
Но как же трудно назвать «живой легендой» этого свободного фантазера, непринужденно сочетающего мудрость и азарт, ученость и хулиганство, точность и прихотливость, чей каждый следующий спектакль не похож на предыдущий. Это-то различие человека и мифа о нем заинтересовало Люпу настолько, что он задумал трилогию «Персона» о культовых личностях ХХ века: актрисе Мэрилин Монро, философе Симоне Вейль, мистике и страннике Георгии Гурджиеве. Но сначала поставил семичасовое действо «Фабрика-2» об Энди Уорхоле.
Первым до Москвы добрался спектакль «Персона. Мэрилин». Фестиваль «Золотая маска» пригласил его как продолжение программы «Легендарные спектакли ХХ», несмотря на то что он — образец театра века ХХI.
В заброшенном кинопавильоне на огромном столе, заваленном киноотходами (костюмами, реквизитом и прочим), как на жертвеннике, мечется ослепительная блондинка, чувствующая, как все кому не лень используют ее образ, маску, даже не пытаясь под эту маску заглянуть. Никому она сама с ее мечтами, болью и страхами не интересна. Из нее творят поп-кумира, убивая ее саму. Никому не интересны ее попытки стать настоящей актрисой, когда она репетирует Грушеньку из «Братьев Карамазовых». Зато фотограф сладострастно снимает ее спящую. Зрители видят «вживую» уставшую, забывшуюся мороком сна женщину, а на большой экран проецируются чувственные образы совершенного соблазна.
Люпа умеет довести своих актеров до состояния, когда они начинают ощущать себя играемым персонажем и способны импровизировать в его образе. Те, кто видел актрису Сандру Коженяк в жизни, уверяют, что она на Мэрилин совсем не похожа. Но во время спектакля она Мэрилин становится. И проекция на экране начинает казаться документальными кадрами. И это при том, что большую часть спектакля она играет, не прикрытая ни костюмом, ни гримом — абсолютно нагая. Беззащитная женщина, которую весь мир раздевает себе на усладу. Страсти разгораются до того, что на экране вспыхивает пожар, в котором икона Мэрилин сгорает, как на аутодафе. Сгорает, чтобы окончательно стать легендой.