Зеница ока

На первых же страницах
Василий Аксенов предупреждает, что эта книга —
вовсе не мемуары. Ему, автору двадцати пяти опубликованных романов, кажется
странной сама идея писать
воспоминания: чем же и является каждый из его художественных текстов, как не попыткой зафиксировать тот или
иной момент времени?

Василия Павловича, по его
собственному признанию,
соблазнило предложение
собрать под одной обложкой
несколько колонок из «Московских новостей» и «Огонька», написанных им с января
1996 года по октябрь 2004-го.
Они посвящены самым запомнившимся вехам этого времени — смерти Булата Окуджавы, чеченским кампаниям,
терактам 11 сентября, «Норд-Осту». И та субъективность,
с которой автор описывает
все эти события, как раз и позволяет назвать эти колонки
мемуарами. Тем более что во
многих заметках речь
идет о тех
сдвигах российской
жизни, что
особенно
заметны для
Аксенова,
оторванного от нее
с 1980 года.
Собрав эти
колонки, писатель не удержался и присовокупил к ним несколько автобиографических
рассказов разных лет, в которых повествуется о реальных
событиях и людях, едва прикрытых псевдонимами. И наконец, третья часть — фрагменты из интервью Аксенова.

Во всех этих текстах Аксенов, конечно, остается собой — хлестким прозаиком,
убежденным антикоммунистом и западником, равно благоговеющим перед раскованной англоязычной прозой
(один из рассказов даже зачем-то написан с большими
вкраплениями весьма русифицированого английского), рыночной экономикой и пальто
американского кроя (которому он посвящает целый рассказ, как Гоголь — шинели).
Но некоторые страницы книги
вызывают странное ощущение — отдельные статьи были
взяты в компиляцию, видимо,
напрямую из архива. «Опасность коммунистического реванша поднялась в полный
рост», — трубит автор в первой
же колонке и словно не замечает, как комично выглядит
этот шестидесятнический набат января 1996 года осенью
2005-го.