Сны Евгении
О спектакле
Владимир Агеев поставил пьесу Алексея Казанцева конца 1980-х как совсем свеженькую — иронично и легко.
«За что ты нас так ненавидишь?» — спрашивает мать свою дочь Евгению, начитавшись ее дневников, в которых та усердно записывала свои сны. А в снах тех — ничего необычного, фантастического, искаженного… Так, обрывки яви: разговоры семьи о колбасе, об очереди за колбасой, об очереди в очередь за колбасой, об очереди в туалет… О том, как надо есть, как надо жить, как надо на сцене играть, как Родину любить… Как вообще любить, как изменять, как страдать… Девочка и записывать-то их стала, чтобы как-то отделить от реальности. А родня прочитала и испугалась. Своей собственной жизни испугалась.
Пьесу «Сны Евгении» Алексей Казанцев написал в конце 80-х годов прошлого века, когда советские устои, казавшиеся неколебимыми, вдруг посыпались, как карточный домик. И стало очевидно, насколько абсурдна была наша жизнь. Режиссер Владимир Агеев не сомневается: и была, и есть. Новые устои, рамки и правила, за которые так хочется зацепиться в поисках стабильности, — тот же абсурд. И он сегодня ставит пьесу, казалось бы, привязанную к историческому моменту, легко, иронично — как совсем свеженькую. В смастеренной им музыкальной шкатулке с часто заедающей на одной ноте пружинкой, с маленьким окошком, за которым в любое время года идет снег, с бесконечным обедом, с возникающими ниоткуда персонажами, меняющими роли, не меняясь в лице, — уже никто не отличает сна от яви. Да и зачем? Поверишь, что явь, — испугаешься.
Актерская банда, верная Агееву еще с «Пленных духов», с таким радостным простодушием отдается затеянной режиссером игре, так органично и музыкально переходит границы жанров от водевиля до драмы, что горькая пилюля печального смысла всего происходящего проглатывается залпом. Ну что же, здоровее будем.