Намедни. Наша эра. 1991-2000
О мероприятии
Ровный и как бы беспристрастный рассказ о трагических событиях десятилетия.
Когда новейшая «Повесть временных лет» добралась до 90-х, задача современного Нестора-летописца Парфенова одновременно и упростилась, и усложнилась чрезвычайно. В начале предыдущих томов склонный к нарциссизму автор мог предъявить фотографии себя — трогательного ребенка, живого подростка и бравого солдата-срочника, и тем самым как бы удостоверял — описываемую эпоху он помнит лично, но был мал и несмышлен. В четвертом томе такой индульгенции у него нет. Парфенов — один из самых известных телеперсон 90-х, лично знаком с большинством тех, кто впоследствии стал героем этого тома. И, например, убийство Влада Листьева — это для него совсем не то же самое, что гибель Гагарина. А ночные клубы — не совсем то же, что комсомольские стройки.
Спасают фирменная отстраненность и перфекционизм, позволяющие ровно и как бы беспристрастно вести рассказ о самых трагических событиях десятилетия, начавшегося распадом империи и закончившегося отречением царя. Но даже съевшему собаку на такой интонации Парфенову это дается порой не без труда. Так, в словах о том, что Евгений Киселев и его «нудноватая, самоуважительная “аналитика” проигрывает разоблачительным памфлетам» телекиллера Доренко (1999), трудно не увидеть шпильку в адрес бывшего приятеля по НТВ.
В текстах постоянно даются отсылки на несуществующий еще том, посвященный 2000-м. Так что, похоже, свитку суждено виться и дальше.