Ешь, молись, люби (2010 год)

Элизабет Гилберт (Джулия Робертс), хорошо сохранившаяся дама из Нью-Йорка (реально существующая колумнистка GQ, Esquire и т. п. глянца), внезапно среди ночи осознает, что ей как-то не по себе в браке, заключенном, к слову, чуть меньше года назад. Лиз немедленно уходит из благоустроенной квартиры, спит на кушетках у подруг и вскоре находит себе приятного мальчика (Джеймс Франко), который подает надежды на камерной сцене и сосредоточенно мычит «Ом» в оптимистической нью-эйдж-секте. Лиз переезжает к актеру, но, снова не найдя себя ни в постели, ни в медитации, решается на безумнейшую авантюру. План такой: бросить все дела, несколько месяцев отвисать в Италии, потом двинуться в индийский ашрам, а потом вернуться на Бали, где год назад добрый шаман предсказал ей уютное будущее. На Бали к Лиз подсядет суровый мужчина с лицом Хавьера Бардема.

От фильма, снятого по следам мирового душеспасительного бестселлера (вернувшись к полноценной жизни, Гилберт, как настоящий профессионал, издала книгу ироничных мемуаров), никто и не ждет Нагорной проповеди, но «Ешь, молись, люби» не претендует даже на то, чтобы быть «Психотренингом для чайников». Достоинства фильма лежат совсем в другой плоскости — это идеальное кино про нескончаемый летний отпуск (с холодами Гилберт, как и положено птице небесной, улетает в тропики), свободный от забот о муже, деньгах (источник благосостояния Элизабет интригующе остается за кадром) и собственном весе (героиня Робертс, как вы понимаете, в принципе не может поправиться). Кажется, что никто, кроме Джулии Робертс, не смог бы справиться с невыносимой легкостью этой житейской философии: с вежливой извиняющейся улыбкой, словно понимая всю невыполнимость вынесенной в название формулы, она медитирует в ашраме и островном бунгало, выслушивает пророчества балийского Йоды (все встречи с учителем проходят в атмосфере обезоруживающего идиотизма) и меняет одного «неподходящего» мужчину на другого, ровно такого же. Вообще тема любви в фильме раскрыта недостаточно — странное взаимодействие Лиз с ее тремя мужчинами, скорее, смахивает на моноспектакль «Дура», немотивированная тяга героини к перемене спальных мест не находит понимания даже у ее подружек. То, что происходит здесь между Элизабет Гилберт и пиццей, гораздо больше похоже на взрослые отношения.