Гоголь. Труды и дни: 18091845 | Time Out

Гоголь. Труды и дни: 18091845

Гоголь. Труды и дни: 18091845

О мероприятии

Эпиграфом к своему труду главный современный гоголевед Юрий Манн взял строчку из письма Николая Васильевича к матери: «Я почитаюсь загадкою для всех, никто не разгадал меня совершенно». Жизнь Гоголя, несмотря на его постоянные путешествия, была бедна внешними событиями, а характер у него был скрытный и изменчивый. Воссоздавая биографию своего героя, исследователь выбрал наиболее трудоемкий, но, …

Эпиграфом к своему труду главный современный гоголевед Юрий Манн взял строчку из письма Николая Васильевича к матери: «Я почитаюсь загадкою для всех, никто не разгадал меня совершенно». Жизнь Гоголя, несмотря на его постоянные путешествия, была бедна внешними событиями, а характер у него был скрытный и изменчивый. Воссоздавая биографию своего героя, исследователь выбрал наиболее трудоемкий, но, наверное, самый верный путь. Портрет писателя он собрал из огромного множества его собственных слов о себе, мнений биографов, воспоминаний современников.

Это родные и близкие, однокашники и сослуживцы, коллеги-писатели, случайные и неслучайные знакомые по заграничным путешествиям, друзья и противники. Манн дает подробные справки о личностях мемуаристов, их отношении к Гоголю и контексте сказанных ими слов. Портрет, составленный из зеркальных осколков разной величины, кривизны и отражающей способности, получился довольно объективным. А попутно книга Манна превращается в ценный историко-географический очерк, воскрешающий гоголевскую эпоху и места.

При этом Юрий Манн относится к предмету исследования с уважением и тактом. Не избегая достаточно щекотливых тем (не импотент ли Гоголь? не девственник ли? не гомосексуалист?), самй простотой и строгостью своих выводов он лишает их скандальности. Манн не имеет привычки пускаться в пространные размышления, и благодаря этому текст приобретает «сытность» и неожиданную для 800-страничного труда занимательность. А самое главное, он побуждает перечитать Гоголя, пока не отбили охоту. Это ведь сейчас о нем мало вспоминают. Но через четыре года у Николая Васильевича юбилей — 200 лет. Торжества захлестнут улицы и экраны, и «случайные прохожие» будут с телеэкранов декламировать про Русь-тройку и чудный Днепр. Мы уже видели, как это было в юбилей Пушкина. Книга Манна — антидот от официоза, примите заранее.

Билетов не найдено!

Закрыть