Эвакуатор | Time Out

Эвакуатор

Эвакуатор

О мероприятии

Прозаик Дмитрий Львович Быков — по совместительству телеведущий, критик и поэт. Он дебютировал пять лет назад романом «Оправдание», посвятив его тридцать седьмому году, сидению в лагерях и тленности природы человека, которую, отбросив всякий страх, надо преодолеть. Второй роман, напротив, вышел легким, воздушным, музыкальным. «Орфография» повествует о невских холодах семнадцатого года, орфографической реформе и приключениях буквы …

Прозаик Дмитрий Львович Быков — по совместительству телеведущий, критик и поэт. Он дебютировал пять лет назад романом «Оправдание», посвятив его тридцать седьмому году, сидению в лагерях и тленности природы человека, которую, отбросив всякий страх, надо преодолеть. Второй роман, напротив, вышел легким, воздушным, музыкальным. «Орфография» повествует о невских холодах семнадцатого года, орфографической реформе и приключениях буквы «ять» — почти «Библиотека пионера» в ее классические годы, только много лучше, тоньше и сложней.

«Эвакуатора» Быков написал за несколько недель, прервав сочинение «ЖД» — масштабно-исторического текста о том, кому же все-таки принадлежит Россия и зачем она обречена страдать. «Эвакуатор», напротив, лаконичная, аккуратно-камерная вещь — о разрушении Москвы в огне чеченских взрывов, о конце света, наступающем внезапно, о немыслимой любви, способной жить лишь в ожидании беды, — ей только хаос не противоречит.

Героиня Катька работает в журнале (бессмысленном и глянцевом). Замужем, с ребенком, и все ей надоело. Она встречает Игоря, вроде бы программиста по должности. Они играют в странную игру, как будто Игорь прилетел с другой планеты и ничего не знает о Земле. Но, наконец, когда масштаб терактов становится таким, что впору убегать, куда глаза глядят, Игорь начинает убеждать ее, что он вправду инопланетянин, Эвакуатор, миссия которого — спасти. Но не всех… Она ему поверит, а Быков-демиург окажется безжалостен к своим героям. Как всегда.

«Эвакуатор», вещь формально фантастическая, снабжен набором несусветных отступлений и фантазий, но в нем резко выпирает реалистическая основа. Дмитрий Быков, подобно Стивену Кингу в его лучшей прозе, владеет редким даром нагнетания эмоций, пугающим искусством — исподволь вовлечь читателя в воронку страха и распада, где весь привычный нам миропорядок, такой уютный и незыблемый, вдруг рушится по частям, погребая под собой не только нас самих, но все те чувства, что значат много больше нас.

Любовь, вокруг которой выстроен роман, особенно печальна. Быков, кажется, не верит романтическим иллюзиям, что мир благоволит влюбленным, — напротив, он доказывает нам, что, если сильно любишь, вокруг крушится все, и только наша страсть — единственная хаосу причина. Игорь с Катькой как будто бы стараются спастись — в объятиях друг друга, в обветшавшем доме, на другой планете, но все напрасно: тягостный финал определен их притяжением. Мораль строга — бежать бессмысленно, мы можем лишь оставаться на своих местах, не глядя в бездну, ни о чем не сожалея, только исполняя ритуал своей унылой, каждодневной жизни. Единственная правильная форма побега от распада — обыденность и быт в его тоскливо-тусклом блеске. Кончится игра, и фантастический сюжет рассказчику наскучит — под конец романа мы возвращаемся в реальность, нестерпимую настолько, что хочется кричать: «Писатель Быков! Не терзай, перепиши финал!». Увы, не перепишет.

Помимо основного текста в романе есть еще стихи, поставленные Быковым в конец, как форма эпилога — вышло очень точно. Несколько лирических вещей рассказывают суть «Эвакуатора», служа подобием либретто, — Быков любит прогнать одну и ту же мысль сквозь строй стихов и прозы. Он — писатель и поэт, и «два в одном», предъявленные в новой книжке, — это лучшая возможность не только обнаружить для себя его талант, но и увидеть, как зловещий мир его романа воплощается в каких-нибудь шестнадцати строках. О невозможности разумного спасения, эвакуации, к которой слишком поздно и, в сущности, не нужно прибегать.

Билетов не найдено!

Закрыть