Незримая империя
О мероприятии
Эта книга произведение, или, лучше сказать, акция литературной группы, называющей себя «петербургскими фундаменталистами». В книге три текста: трактат Секацкого «Моги и их могущества», романы «Ужас и страх» Рекшана и «Хроники незримой империи Подольского. Трактат Секацкого о могах это, собственно, то, ради чего книгу имеет смысл купить. Этот текст 1997 года с полным основанием можно считать культурообразующим в прямом смысле слова. Его …
Эта книга произведение, или, лучше сказать, акция литературной группы, называющей себя «петербургскими фундаменталистами». В книге три текста: трактат Секацкого «Моги и их могущества», романы «Ужас и страх» Рекшана и «Хроники незримой империи Подольского.
Трактат Секацкого о могах это, собственно, то, ради чего книгу имеет смысл купить. Этот текст 1997 года с полным основанием можно считать культурообразующим в прямом смысле слова. Его стоит прочесть из тех же соображений, из которых следует читать Илиаду, Обломова или Как закалялась сталь. То есть ради приобщения к вечным первообразам, как они нам даны в быстротекущем потоке времени.
Девяностые годы в России в смысле культуросозидания были чудовищно бедны. Что и неудивительно их пафосом было разрушение и развенчание (а потом и развинчивание) всего и вся. В Могах же с кастанедовской достоверностью нарисован образ магов-какими-они-были-бы-сейчас, в наше время и в нашей стране. Образ гипнотически достоверный (такие люди могут жить рядом с нами и пить тот же макдональдсовский кофе) и в то же время наполненный Силой.
Собственно, Сила главная и единственная героиня трактата. Сила во всех ее видах смакуется, как хорошее вино, начиная с Силы-как-удачи, Силы-как-радости и кончая Силой разрушения, Силой-как-желанием желанием одним ударом смести все в нихиль.
Хроники незримой империи падение с уровня, заданного Секацким, на три ступеньки вниз. Это довольно скучный киберпанк, повторяющий общие места этого жанра и идеи советской научной фантастики в придачу.
Третье сочинение рекшановский Ужас и страх в каком-то смысле еще хуже. Хотя это единственный в книге текст, полноценный с чисто литературной точки зрения. У него узнаваемая стилистика конца века (реальные люди в полуфантастических обстоятельствах), хороший язык. Владимир Рекшан профи, бывший рокер, получатель престижных премий написал просто хорошую книжку». Но, увы, жизни ей год-два. Потому что на фоне тех же «Могов» видно бессилие текста, которое, по выражению Набокова, простить невозможно.