Уникальный роман | Time Out

Уникальный роман

Уникальный роман

О мероприятии

Новый роман Павича — это динамичный детектив о двойном убийстве с сотней эпилогов вместо развязки.

Подобно многим великим новаторам, Милорад Павич пал жертвой собственной изобретательности. Появившийся в 1988 году "Хазарский словарь", роман в форме энциклопедии, перевернул само представление о литературе. Эта книга разрушила линейность повествования и предвосхитила (если не спровоцировала) появление гипертекстов и языка HTML. Но когда за ним последовали роман-кроссворд, пьеса-меню (!) и так далее, повторяемость и предсказуемая непредсказуемость приема стала вызывать улыбку: ну, что там у нас дальше — роман-велосипед или роман-газета?

Многочисленные хулители, равно как и немногочисленные подражатели "балканского Борхеса", забывают, что за всеми этими экстравагантными одеяниями у него всегда таится главное — прекрасно придуманная и крепко закрученная интрига. Именно она, а не хитроумная повествовательная машинерия заставляет читателя лихорадочно листать туда-сюда страницы книг Павича, чтобы докопаться до разгадки очередного ребуса.

Таково и нынешнее его сочинение, названное "романом-дельтой". В основе повествования, события которого происходят в наши дни в неназванном среднеевропейском городе, — стремительно развивающийся детектив о двойном убийстве. В нем замешаны главарь местной мафии Сэр Уинстон, умирающий от рака оперный певец, его любовница (красавица средних лет русского происхождения), банкир-плейбой, астролог-трансвестит Алекса (он же — Сандра), уверяющий, что он продает клиентам сны из их будущего. И, наконец, старший инспектор Эуген Строс, который способен видеть Сандру в зеркале в женском обличье, в то время как Алекса сидит прямо перед ним в мужском.

Весь этот туго закрученный клубок расцвечен обычными для Павича экскурсами в прошлое, "гиперссылками" в самом тексте (одна и та же деталь по-разному появляется в разных эпизодах), яркими сюрреалистическими метафорами ("усы, приклеенные прямо к улыбке") и чеканными в своей многозначительности афоризмами ("тайна древнее, чем истина").

Но самое главное — финал. Вместо развязки у романа сто эпилогов, которые, как сто ручейков настоящей речной дельты, приводят к окончательному завершению. Сам автор на полном серьезе уверяет, что книгу надо издавать в ста разных вариантах: "Что вам суждено, то и достанется. Как и в жизни". Но ни издатели, ни читатели его не слушают и правильно делают: разумеется, эпилоги лучше читать все до единого и, желательно, подряд. Лишь тогда, как в "Дне сурка", из череды многочисленных повторений постепенно проявится подлинный смысл. Какой? А вот это действительно зависит от каждого конкретного читателя. Ведь белградский писатель не зря считается мастером ветвящихся смыслов и расходящихся тропок. Но есть одна подсказка. В одном из описанных снов фигурирует поэт Пушкин, пытающийся при помощи африканской магии своих предков вызывать дьявола. Дьявол является в виде Марины Мнишек и говорит Александру Сергеевичу: "Молчи, ты глуп и молод, и не тебе меня ловить". Русскому читателю нетрудно опознать пушкинскую строфу, которая целиком звучит так: "Молчи! Ты глуп и молоде`нек, и не тебе меня ловить. Ведь мы играем не из денег, а только б вечность проводить". Окончание этой лукаво недоговоренной цитаты и есть ключ ко всему Павичу.

Билетов не найдено!

Закрыть