Личное дело игрока Рубашова | Time Out

Личное дело игрока Рубашова

Личное дело игрока Рубашова

О мероприятии

Формально роман шведского писателя Вальгрена, барда и большого русофила, — умелое скрещение сюжетов Фауста и Агасфера. В самый канун нового 1900 года отчаянный игрок Николай Рубашов проигрывает душу скучному господину в очках и с портфельчиком. Но поскольку ад переполнен, тот приговаривает его к бессмертию. После недолгого периода богатства и благополучия Рубашов спохватывается и пытается найти скучного господина, чтобы вымолить прощение. Отчаянные поиски затягиваются на целый век и заканчиваются …

Формально роман шведского писателя Вальгрена, барда и большого русофила, — умелое скрещение сюжетов Фауста и Агасфера. В самый канун нового 1900 года отчаянный игрок Николай Рубашов проигрывает душу скучному господину в очках и с портфельчиком. Но поскольку ад переполнен, тот приговаривает его к бессмертию. После недолгого периода богатства и благополучия Рубашов спохватывается и пытается найти скучного господина, чтобы вымолить прощение. Отчаянные поиски затягиваются на целый век и заканчиваются под бой часов, оповещающих о наступлении миллениума.

Перед читателями проходит целая череда колоритнейших персонажей — от Феликса Юсупова и Григория Распутина (предстающего настоящим экстрасенсом, искреннее радеющим — в прямом смысле слова — о благе России) и знаменитого доктора Парацельсиуса (также оказавшегося бессмертным), с которым Рубашов погружается в пучины чернокнижия, до Алистера Кроули, нацистских бонз, спецслужбистов из Штази и ирландских террористов. Автор заставляет своего героя месить грязь и кровь на фронтах Первой мировой, усаживает его за один стол с Синей Бородой и графом Калиостро, сталкивает нос к носу с Кимом Филби.

По ходу чтения возникает и становится все крепче ощущение, что все эти демонологические и фактографические изыски нужны Вальгрену только для того, чтобы выразить свое восхищение русской литературой. В тексте проглядывает то Пиковая дама, то Вий, а стиль повествования порою отчетливо напоминает булгаковский. К тому же вальгреновский невзрачный господин, подобно Воланду, умеет растягивать ночное время, держит при себе кота и, главное, в самом конце улетает из окна комнаты на Садовой улице. Правда, не в Москве, а в Петербурге. Оно и понятно: до Швеции ближе.

Билетов не найдено!

Закрыть