Почему кричат московские актеры?
О мероприятии
Театральным актерам десятилетиями «ставили голос» — чтобы их слова были слышны и на галерке. Почему тогда в нынешнем театре они не говорят хорошо поставленным голосом, а срываются на крик и мучают связки?
В конце июля театр «Ex Machina» из Квебека (никогда прежде в театральных столицах мира не числившийся) девять часов подряд играл спектакль Робера Лепажа «Липсинк».
Девять актеров, практически не сходя со сцены, играя по несколько ролей, меняли парики, костюмы, походки, манеру речи, языки, тембры голоса. И всякий раз казалось, что перед тобой новый обычный живой человек. Никто из них — не звезда. Никто со сцены тебе в нос свои умения не тыкал, никто не подмигивал в зал, мол: «правда я здорово по-испански шпарю!» или «а пою как!», или «а танцую!!!» Они органично, чисто и профессионально существовали на сцене ради той общей гармонии, которую тщательно выстраивали вместе с режиссером. И что же? Я первый раз видела, как зал буквально вскочил, аплодируя, еще когда актеры собирались только на первый поклон.
Нашим же мастерам по большей части зрительское одобрение нужно срубить любой ценой чуть ли не за каждую реплику. Вот, например, последняя премьера Театра п/р О. Табакова «Безумный день, или Женитьба Фигаро», которую в мае сыграли аккурат перед Чеховским фестивалем — будто напрашивались на сравнение. Там наша звезда Сергей Безруков в роли Фигаро если уж тараторит нечто бессвязное по-испански, то после каждой выпаленной залпом тирады паузу делает для овации. А потом еще каблуками постучит без всякого ритма — и опять пауза, и в зал глазами сверк-сверк.
Через неделю после «Липсинка» первая же московская премьера — «Аркадия» по Тому Стоппарду в Театре на Малой Бронной. Тут и звезд-то нет, но почти каждый артист, исключая самых молодых — исполнителей главных ролей Антонины Шеиной (Томасина) и Данила Лавренова (Септимус), с первого же выхода сразу начинают орать. И чем громче они кричат (срывая и так не богатые голоса), тем больше сами себе кажутся английскими аристократами. В пьесе Стоппарда все сплошь леди да сэры, а со сцены со всех сторон слюна брызжет.
Допускаю, что эти актеры «Липсинка» не видели. Но ведь театральные вузы они все закончили. Их там что, только кричать учат? Плохо, значит, учат: у профессионального артиста от крика голос не срывается…
Причин беспробудного крика, наверное много, но назову главную. Уже не первому поколению актеров профессионально поставить сценический голос просто некому. Специалисты вымерли. Голоса наших корифеев — поколения Игоря Кваши, Василия Ланового, Олега Табакова, Михаила Казакова — любой чайник до сих пор с закрытыми глазами по первому же звуку отличит: тембры, обертона, интонации… А молодые год со сцены отголосят, и связки садятся. Один только плоский сип остается. Может пора учителей из оперы переманивать?