Песнь двадцать третья. Погребение Патрокла. Игры

В театре Школа драматического искусства на Сретенке в эти дни должны играть Илиаду, спектакль, который вместе с Моцартом и Сальери приглашен на Авиньонский фестиваль будущего года. В Почетном дворе Папского дворца, где был показан не один великий спектакль ХХ века, должен зазвучать, впервые в истории, пушкинский стих, преобразованный невиданным стилем. И не был убийцею создатель Ватикана? — слова звучат как выкрики, сопровождающие удар во время боя. Эта диковинная, изобретенная Анатолием Васильевым манера читать стихи, с вызывающим усилием проталкивая, выбрасывая слова сквозь плотные слои атмосферы, чтобы прямо коснуться небесной тверди, раздражала слишком многих. Его спектакли последних лет все больше походили на холодный и яростный танец воина. Когда древним гекзаметром и архаичными распевами заголосила его Илиада, когда Ахилл, вооружившись мечом, кошачьими движениями ушу вступал в свой последний бой и Патрокл оплакивал его поминальной песней, никто не мог предположить, что в мистериальном, торжественном пространстве театра разворачивается пролог к реальной драме.

В 1987 году в доме на Поварской Васильев вступил в бой за право на уникальность, право исследовать и открывать неведомые еще пути. С каждым годом этот бой становился все драматичнее: воин сатанел и порой становился безумным, прагматика нового времени выталкивала его из жизни. И все же вообразить, что уникальное пространство театра на Поварской, превращенное из советских коммуналок в шедевр театральной архитектуры, в котором жили Шесть персонажей в поисках автора, Иосиф и его братья, Дон Гуан и другие произведения Пушкина, будет уплотнено и передано в распоряжение Шарикову, было невозможно. Но продуман распорядок действий и неотвратим конец пути С 1987 года вместе с Васильевым мечтавшие о новых путях театра и новой, европейской поступи России, мы наблюдаем теперь мрачный конец этих великих иллюзий.

По постановлению правительства Москвы театр Школа драматического искусства должен быть выселен из своего родового дома на Поварской (на его место вселяется дирекция проекта Открытая сцена) и уплотнен в здании на Сретенке за счет передачи общежития в распоряжение той же дирекции. Возможно, это и есть первый шаг в осуществлении так называемой театральной реформы, в первоначальном проекте которой было записано, что учредитель имеет право реорганизовать культурное учреждение без согласия его создателя. Что ж, тогда создателю остается либо вступить в бой, либо покинуть поле сражения. Без кровопролития.