На дне

Вполне может быть, что питерский «Небольшой драматический театр», приехавший в Москву со спектаклем по пьесе Горького, станет виновником маленького скандала. Году в 1997-м, когда команда режиссера и врача скорой помощи Льва Эренбурга только начинала свою бурную деятельность, их спектакли, мягко говоря, производили впечатление. Во дворе кинотеатра «Аврора», где показывали «В Мадрид! В Мадрид!» по Мильяну, можно было увидеть живую очередь. Внутри страшенного подвала, на ломаных стульях и на полу сидели и стояли люди, которым сарафанное радио донесло о самом экстремальном городском зрелище. Бравые девки, танцующие танго в инвалидных колясках, выживший из ума дедушка, потрясающий чреслами, бритая наголо главная героиня, пытающаяся совершить половой акт, не снимая с себя металлического «пояса верности», — эффект получался сильный. Скоро у НДТ, половина актеров которого сроду не училась в театральных вузах, появились гниловатое, но собственное помещение и микроскопический, но свой репертуар. Правда, и в «Оркестре» Ануя, и в «На дне», номинированном сейчас на «Маску», труппа Эренбурга добросовестно эксплуатирует однажды найденную эстетику жестокости, но за это их трудно упрекнуть. В конце концов, что останется в культурной памяти? Конечно, не «самое главное», а самое впечатляющее. Как беременной девице разрывают живот и оттуда вываливаются кишки. Или как два голых парня вполне правдоподобно любят друг друга на сцене. Хорошо бы им получить «Маску» за три года репетиций горьковской пьесы — за физическую стойкость и психическую устойчивость.