Возмущение

Рот очень любит законченные истории.

Законченные в том смысле, что в финале герой всегда умирает. Таким образом, перед читателем оказывается конечный отрезок жизни, ограниченный с обеих сторон точками рождения и смерти. И никаких «а кто знает, что с героем будет потом» уже быть не может. В «Возмущении», как и в предыдущем переведенном на русский романе «Обыкновенный человек», Рот начинает с конца.

Если в «Обыкновенном человеке» отправной точкой повествования стали похороны рассказчика, то в «Возмущении» он успевает изложить историю своей жизни в короткий миг перед смертью.

Марк Месснер, как и автор, уроженец американского городка Ньюарк. Его отец — потомственный кошерный мясник, который владеет собственной лавкой в городе. Все члены семейства Месснеров выросли на крови кошерно забитых животных. Эйба, сына и наследника дяди Мози, убили при Анцио, Дэйва, сына и наследника дяди Шеки, — в Арденнах; и Месснеры, жившие до тех пор «на крови», начали жить «в крови», причем в собственной. С этого момента отца Марка словно подменили — он начал сходить с ума от беспокойства за сына.

«Отец внезапно утратил веру даже в то, что я могу самостоятельно перейти улицу», — и Марк Месснер убежал от назойливой опеки отца в колледж города Уайнсбург в Огайо изучать политологию и право. Однако в новом учебном заведении все как-то сразу не заладилось. Марка подселили в комнату, где жили еще трое студентов-евреев, но он вдрызг разругался с одним из них и перебрался в комнату к инженеру-старшекурснику, которого интересовала только его машина. Однако вскоре Марк и с ним ухитрился повздорить и переехал в мансарду в самом неудобном здании колледжа. Потом он повздорил с ректором, отказавшись ходить на еженедельную обязательную для всех студентов проповедь, цитируя ему наизусть куски из эссе «Почему я не христианин» Бертрана Рассела, наблевать на ректорский ковер, пережить приступ аппендицита, кратковременный роман с девушкой, которая в свои девятнадцать успела совершить попытку самоубийства, вылечиться от алкоголизма и на первом же свидании сделала Марку минет.

В конечном счете блестящий студент, но неуживчивый человек Марк Месснер таки вылетел из колледжа, загремел на войну в Корее, где и был убит. А в небольшой промежуток беспамятства перед смертью, как водится, припомнил всю свою жизнь.

В романе есть еще одна очень характерная для Рота черта: онтологический трепет перед концом жизни. «Предпринятые двумя санитарами попытки остановить кровотечение и вернуть рядового Месснера к жизни не возымели никакого результата, и все в нем (мозг, почки, легкие, сердце) замерло и остановило свою жизнедеятельность на рассвете 31 марта 1952 года. Теперь он был полностью и окончательно мертв…» Вот это «мозг, почки, легкие, сердце», «полностью и окончательно мертв» волнует Рота и из романа в роман заставляет возвращаться к смерти.