Сергей Шутов «Необходимое и необязательное»

Редкий случай — на персональную выставку современного искусства можно идти как на карнавал, нечто вроде художественной елки.

Яркие краски, блестки, даже ядерный взрыв у Шутова выглядят частью маскарада, бесконечного праздника, без которого искусство не имеет смысла. Главное средство борьбы с действительностью — разноцветная радуга, которую художник накладывает на окружающий мир; получается не только небо, но и все под ним живущие — в алмазах.

Шутов — участник легендарной «Ассы», виджей незабываемого «Птюча», пионер отечественного видеоарта. Никому художественным просвещением не обязанный, он вырастил целое поколение художников, заменив собой небольшую художественную школу. Из рук самого Тимура Новикова получил звание «первого академика Академии Всяческих Искусств», претендовал однажды даже на Госпремию — пока неудачно, но все впереди. Практически всех работавших с ним галеристов и кураторов раздражал ничтожный интерес художника к воплощению своих проектов, главное для него — идея, исполнение может быть хоть каким и даже вовсе никаким. Настоящий романтик не думает о мелких материях, только о высоком, прекрасном, непонятном и загадочном — словом, воодушевляющем на подвиги. Таким подвигом и становится для художника реализация каждого проекта: с равным успехом он перерабатывает в радужные картины и кустарные инсталляции ненаучную фантастику с серебряными ракетами и большеглазыми инопланетянами, левацкие сюжеты, мифы народов мира, образы русских классиков, а заодно и их книги, советские шлягеры, бревна, игрушки с помойки. В собранной по сусекам мифологии все равны — одинаково сияют нимбами боги разных народов, попадают под прицел символы всех религий. Единство в однообразии демонстрируют последователи неизвестного культа (то есть всех разом), кладущие поклоны в инсталляции «Абак», — ее демонстрировали в Русском павильоне на Венецианской биеннале 2001 года.

Персональная выставка обычно превращается в некоторую последовательность, демонстрирует развитие сюжетов. Шутов последователен лишь в принципиальном, почти инфантильном пофигизме — искусство для него как бы и не профессия, а забава. Когда что в голову придет — делает, когда нет — книги умные читает, музыку слушает. Но претензии не принимаются. Художник давно уже улетел в Космос, там и живет.