Tanzwut

Все-таки чем отличаются немецкие и шотландские волынки? Опять же, вы делаете волынки сами — есть какие-то секреты?

Наши волынки звучат намного теплее и насыщеннее. Шотландские делают для того, чтобы на них играть большой толпой. Те, на которых играем мы, — это инструменты для солистов. И, конечно, есть много секретов, которые делают наши волынки такими особенными. Но я их, понятно, не растреплю, иначе что это будут за секреты?

Скажем, перед вами — машина времени. Вы бы посетили Средние века?

Нет, я бы не поехал. Если бы меня не прикончила чума — это наверняка сделала бы святая инквизиция. Другое дело сейчас: сижу на диване, мне удобно, с вами вот разговариваю. Тепло, хорошо и никто вроде не собирается меня вздернуть на виселицу (смеется). Нет, мне так гораздо больше нравится.

А куда бы съездили? Может, в динозавров пострелять?

Да зачем так далеко? Отправился бы на неделю раньше — зная выигрышные номера в лотерее.

Вы не раскрываете ваших имен и выступаете под псевдонимами — а одного из вас зовут и вовсе Черт (Teufel). А как вы относитесь к христианству, к религии вообще?

Мы не очень интересуемся религией. Мы верим в себя. Если кто-то верит в Бога, Будду или Аллаха — это его выбор. Если это помогает ему в жизни, но он при этом не заставляет меня делать то же самое — почему нет? Я могу представить, что это дает возможность думать, будто в мире все — не просто так. Но это не наш путь. Мы выбрали принцип "действие — реакция".

А у вас тоже забавное прозвище — Патрик Каламбурист…

Да, Каламбурист — в смысле шутник. Такой я и есть. Я круглые сутки веселюсь и прикалываюсь.

По поводу свежего альбома "Schattenreiter" вы говорили, что он будет звучать "несколько жестче". То же самое обещали и ваши коллеги In Extremo с их последним диском.

Я не слышал их последнего альбома. Но лично мы уже не хотим использовать волынки так же, как на предыдущих записях. Хотя это не критический перелом в нашей музыке. Просто она станет еще более целенаправленной и энергичной.

Кстати, вы с ними друзья или соперники? Tanzwut и In Extremo — пожалуй, самые известные представители немецкой фолк-метал-сцены в России.

Нам нравится творчество друг друга, но мы не тусуемся и вообще видимся не часто — и мы, и они вечно или в турах, или в студии.

А в целом что можно сказать о тенденциях жанра, который называют "Rammstein с дудками"? Похоже, все движется в направлении "меньше волынок — больше раммштайна"?

Не скажу про весь жанр, но мы действительно чуть поменяем свой стиль. Волынок меньше не станет — просто все будет звучать немного по-другому.

Шкурный вопрос: вы профессиональные музыканты, но играете очень специфическую музыку. Заработков хватает?
Мы не Бритни Спирс, конечно (смеется), но вполне можем жить на деньги, полученные от того, что делаем с удовольствием. Хотя это тяжелая работа, нам она нравится. И мы будем очень рады навестить Москву в начале марта. Я наконец смогу есть свои любимые блины, пока не лопну.